Парк Царицыно.
История усадьбы Царицыно

Первые славянские поселения появились на землях будущего Царицына, вероятно, в конце IX века. Свидетелями далекого прошлого являются курганы – захоронения вятичей XI-XII веков; несколько их групп сохранилось в царицынском парке и его окрестностях возле бывших деревень Шипилово, Орехово, Зябликово, Борисово и Братеево. Находки, сделанные в курганах, немногочисленны. В основном преобладают украшения из сплавов меди, бронзы, предметы из глины. В заповедной долине реки Язвенки археологи обнаружили следы древних поселений и пашен. Большинство местных поселений прекратили свое существование в XIII веке после татаро-монгольского нашествия, и эти места на несколько столетий погрузились во тьму забвения.

УСАДЬБА ЧЕРНАЯ ГРЯЗЬ (БОГОРОДСКОЕ)

Первые письменные известия о местах, где позднее раскинется архитектурно-парковый ансамбль «Царицыно», относятся к XVI веку. Тогда здесь лежали пустоши, название одной из которых – Черная грязь – перешло в дальнейшем в название усадьбы. Сменявшие друг друга ее владельцы происходили из известных родов Стрешневых, Голицыных, Кантемиров.
Первыми владельцами Черной грязи стали бояре Стрешневы. В 1626 году основатель династии Романовых государь и великий князь Михаил Федорович взял в жены молодую красавицу Евдокию Лукьянову из небогатого рода Стрешневых. А в 1633 году несколько земель Московского уезда села Коломенского, в том числе «пустошь Черногрядская», были проданы за 73 рубля из казны в вотчину отцу царицы, окольничему Лукьяну Степановичу Стрешневу. Лукьян Степанович оказался рачительным хозяином и значительно расширил свои владения, присоединив к ним соседние земли. При его сыне, Семене Лукъяновиче, в Черной Грязи появился боярский двор с фруктовыми садами, и пустошь стала называться «сельцом». Семен Стрешнев, дядя государя Алексея Михайловича, был незаурядной личностью. Он принадлежал к ближнему окружения царя, считался «ближним знатоком церковной книжности и очень любил о ней беседовать». Вместе с тем, активный участник польской войны, «с большим успехом забирал разные литовские города…». С.Л. Стрешнев устроил в Черной Грязи богатую усадьбу с хоромами на переднем дворе, а также «мыльней», погребами, «сушилом», «рубленой поварней», фруктовым садом, огородом, рыбным прудом с мельницей на реке Городенке. В описи 1676-1678 годов упоминается сельцо, двор, деревни, пашни, пустоши, сенные покосы, государевы рощи («новая», красная» и др.) и выгоны для скота. После смерти С.Л. Стрешнева в 1666 году усадьбой владела его вдова Мария Алексеевна, урожденная Лыкова, а после ее смерти в 1673 году имение приписали к дворцовому ведомству, так как прямых наследников не было.
Краткий, но яркий период в истории усадьбы (1683_1689) связан с Алексеем и Василием Голицыными. В 1682 году Черная Грязь, находившаяся в дворцовом ведомстве, была передана «в вотчину по родству боярину Ивану Федоровичу Стрешневу, чем владел наперед сего брат ево боярин Семен Лукьянович Стрешнев». Границы усадьбы расширились. Уже в марте 1683 года Иван Стрешнев подарил усадьбу своему внуку Алексею Голицыну – сыну знаменитого князя Василия Васильевича Голицына. В.В. Голицын фактически управлял страной во время регентства царевны Софьи при государях Петре и Иоанне. Он возглавлял Польский приказ, участвовал во многих военных походах, живо интересовался европейской культурой. По своему характеру, яркости дарований, энергичной деятельности Василий Голицын был достойным продолжателем многих начинаний царя Алексея Михайловича, сочетавшего традиционный православный духовный уклад с европейскими новшествами. Рядом с Черной Грязью Голицын построил деревянную церковь во имя Богородицы Живоносный Источник, благодаря чему сельцо Черная Грязь стало селом Белогородским. Дом и усадьба строились на широкую ногу, в соответствии с положением хозяина и близостью к царскому селу Коломенскому. На вотчинном дворе вместо прежних «ветхих» появились новые хоромы с гульбищами и рундуками, нарядный облик которых, вероятно, напоминал царский дворец в Коломенском. Были заведены конюшенный, воловий, солодовенный дворы, построены новые плотины и мельницы, увеличился сад. От благоустроенного богатого поместья Голицыных до наших дней сохранились пруды. В связи с постройкой плотины на Черногрязском пруду поднялся уровень воды. В результате образовалось исключительно красивое водное зеркало Царицынского пруда, и, таким образом, в конце XVII века в основных чертах сформировался неповторимый ландшафт будущего Царицына.
В 1689 году после воцарения Петра I Голицыны попали в опалу и были сосланы на север, а имение вновь перешло в дворцовое ведомство.
Новая страница в истории усадьбы Черная Грязь, как опять она стала называться, была открыта в 1711 году. Петр I пожаловал ее вместе с соседним Булатниковым и землями в других губерниях своему союзнику, молдавскому господарю Дмитрию Константиновичу Кантемиру (1673-1723) в качестве компенсации за утерянные исконные владения. После неудачного Прутского похода Кантемир ушел в Россию и принял российское подданство вместе с семьей и двумя тысячами соотечественников.

Из русской ветви Кантемиров наиболее известным стал сам князь Дмитрий Кантимир, советник Петра I по восточным вопросам, один из образованнейших людей своего времени, владевший девятью языками и оставивший труды по философии, истории, географии, музыке; и его младший сын Антиох (1708-1744), поэт и дипломат.
В 1721-1722 годах в Черной Грязи Д.К. Кантемир построил на месте деревянной новую церковь с каменным нижним ярусом и привел в порядок обветшавшие голицынские хоромы. После него усадьбой последовательно владели его сыновья: сначала второй сын Константин, затем старший – Матвей и, наконец, последним – Сергей (Сербан). Прямых наследников не было ни у кого. Князь Константин выстроил здесь новый деревянный дом, наружную отделку которого предполагалось закончить в мае 1746 года. Но весной того же года умерла супруга князя, а в январе следующего года и сам Константин.
После раздела наследства в 1757 году усадьба досталась князю Матвею Кантемиру, а небольшая часть имения и Булатниково отошли Сергею. На планах Черной Грязи 1766 и 1775 годов заметны черты культуры барокко. Два двора братьев с хозяйским домом в каждом располагались по одной линии. На месте нынешней поляны за Большим дворцом были запланированы партеры и боскеты регулярного сада. Ближе к оврагу находился фруктовый сад, посаженный при Голицыных. От планировки усадьбы времен Кантемиров до наших дней сохранились общие контуры земляной пирамиды с террасами по склону высокого берега Царицынского пруда. На ступенях полукруглой пирамиды, увенчанной беседкой, и вдоль аллей были высажены деревья, которые подстригали по правилам садового искусства того времени.

Матвей Кантемир, владевший Черной Грязью 14 лет, был известным «Храмоздателем» и внес значительные пожертвования в Никольский Греческий монастырь, где были похоронены его родные. В Черной Грязи он построил каменную церковь (1759-1765) «во имя Живоносного Пресвятыя Богородицы Источника с теплым для зимнего времени пределом во имя святаго великомученика Димитрия Мироточивого» - покровителя его отца. Первоначально храм имел форму греческого равноконечного креста, на котором был поставлен «восьмерик», увенчанный куполом с небольшой главкой. Сегодня это самая старая часть церкви. При ней похоронены сам князь М.Д.Кантемир (1700-1771) и его жена Аграфена Яковлевна, урожденная графиня Лобанова-Ростовская (1708-1772). Третий придел в честь иконы Казанской Божией Матери появился в 1880-е годы, когда в храме была расширена трапезная, перестроена и увеличена колокольня и вся церковь приобрела современный вид.

Обширная система прудов площадью около 150 гектаров, которая так восхитила будущую державную владелицу этих мест, складывалась на землях Черной грязи – будущего Царицына и на прилегающих территориях в течение почти трехсот лет. Пруды расположились главным образом в долинах речки Городенки (Городня) и ее притоков – Язвенки, Черепишки и Чертановки.

Первым появился наиболее удаленный от Царицына Цареборисовский пруд, образовавшийся после сооружения плотины во времена Бориса Годунова. Шипиловская плотина – запруда, по которой проходила Старая Каширская дорога, замыкала этот пруд выше по течению, образуя средний из прудов – Развиловатый, или Шипиловский. Сейчас его по обыкновению называют Нижним Царицынским. Вверх по течению расположен Царицынский (Черногрязский, Английский) пруд. Он был устроен между 1666 и 1673 годами.

Последний владелец Черной Грязи из рода Кантемиров Сергей, видимо, мало интересовался своим обширным имением. На это, по крайней мере, указывала Екатерина II в письме барону Ф.М. Гриму. Остановившись весной 1775 года на время пребывания в Москве в селе Коломенском, 16 мая императрица предприняла прогулку до Черной Грязи, которая и решила впоследствии судьбу будущего Царицына. «…В один прекрасный день, - писала она своему постоянному корреспонденту в Париже, - ее величество изволила выехать на большую дорогу, которая ведет из Москвы в Каширу. Дорога привела к огромному пруду, рядом с которым был еще пруд больше и живописнее, и этот пруд принадлежал не ее величеству, а соседу ея, князю Кантемиру. К второму пруду примыкал еще третий с извилистыми берегами. Вот гуляющие, направляясь от одного пруда к другому, то пешком, то на лошадях, на расстоянии семи верст от коломенского, начинают завидовать чужому имению, хозяин которого, старик за 70 лет, совершенно равнодушен и к водам, и ко всем живописным видам».

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ В.И. БАЖЕНОВА И М.Ф. КАЗАКОВА.

В 2008 году архитектурный ансамбль подмосковной летней резиденции Екатерины II в Царицыне отметил 233-летие со дня основания. Начало селу Царицыну было положено летом 1775 года в блеске фейерверков, под гром праздничных салютов. Матушка-императрица праздновала в Москве первую годовщину заключения выгодного и очень желанного для России мира с Турцией. Вся Новороссия, Кубань и Кабарда отошли тогда под российский скипетр.
Как всегда, военные победы ознаменовались строительством памятных сооружений. По указу Екатерины II два знаменитых архитектора – В.И. Баженов и М.Ф. Казаков – возвели для праздничных торжеств на Ходынском лугу комплекс построек, представлявших Новороссию и Крым. В фантастическом стиле были воспроизведены взятые российским войском местности, крепости и города: Тамань, Керчь, Азов, Таганрог, Еникале. Легкие временные строения, изображенные в серии гравюр М.Ф, Казаковым, стали столовыми и бальными залами, галереями, театром, ярмаркой, служебными помещениями. Впечатления от ходынских торжеств, очевидно, отразились в замысле строительства новой подмосковной резиденции императрицы в только что купленном у князя Кантемира владении.
Здесь провела Екатерина шесть недель лета 1775 года. В узком кругу приближенных главное место занимал Григорий Александрович Потемкин, тайный муж императрицы, отец ее только что появившейся на свет дочери. Прогулки по прудам, по живописным окрестностям усадьбы, названной вскоре селом Царицыным, заполняли досуг новой державной владелицы имения, которое достоинствами своего местоположения, как писала она, представляло «сущий рай».

С 1776 по 1785 год Василий Баженов возводил в Царицыне уникальный дворцовый комплекс, насчитывавший семнадцать построек. Однако почти полностью завершенный, он так и не стал действующей императорской резиденцией. В начале лета 1785 года Екатерина II, оказавшись на короткое время в Москве, «... изволила восприять шествие в село Царицыно...». Милостиво «пожаловала» архитектора с «фамилиею» и управляющего «к руке», посетила главный из выстроенных для нее трех дворцов. После прогулки в парке от была в Коломенское. Ничто, казалось, не предвещало грядущей катастрофы. Спустя некоторое время вышло высочайшее распоряжение о сносе сооружений, предназначенных для императорской фамилии: Большого дворца Екатерины II, объединенного с дворцами Павла и великих князей Александра и Константина, а также Кавалерского корпуса, то есть почти всей центральной части ансамбля. Сама императрица писала наследнику Павлу Петровичу, что ее Большой дворец «внутри должен быть изменен, ибо так в нем было бы невозможно жить», а более подробно описывала свои первые впечатления от интерьеров барону Ф.М. Гримму: «Своды оказались слишком тяжелыми, комнаты слишком низкими, будуары тесными, залы темными, лестницы слишком узкими». Так ли это было на самом деле - сегодня сложно сказать. Как бы то ни было, результаты затеянного и одобренного десять лет назад строительства не устроили державную заказчицу. Изменились время, вкусы, потребности, обстоятельства. Им и был бестрепетно принесен в жертву уникальный архитектурный ансамбль Баженова с его живописностью, легкостью, игрой пространств, тесным соседством камерных и парадных интерьеров, возможно слишком вольным, по выражению первого биографа зодчего, митрополита Евгения Болховитинова, «слишком готическим» колоритом. В опалу попал и сам архитектор, который пытался сначала приспособиться к новым требованиям заказа: вместо нескольких относительно небольших построек предложить единый дворцовый корпус в центре ансамбля. Свой проект представил также строитель классической Москвы М.Ф. Казаков (1738-1812). Екатерина утвердила проект Казакова, который продолжал строительство в Царицыне. К июлю 1786 года дворцы, построенные Баженовым, были разобраны до основания. Позднее их судьбу разделили Кавалерский и Камер-Юнфарский корпуса, хотя они и не мешали новому строительству. В течение следующих десяти лет на месте разрушенного было возведено в формах неоготики внушительное здание нового дворца, вполне сопоставимого с дворцами императорских резиденций в окрестностях Санкт-Петербурга - Петергофе, Царском Селе. Протяженный, с башнями и высокими кровлями, фасад этого дворца-замка безраздельно господствовал теперь в ансамбле. Первоначальный - гармоничный и, возможно, более лирический образ Царицына - был утрачен. Решающее значение приобрел парадный аспект.

Такой, вероятно желала теперь видеть Екатерина II свою подмосковную резиденцию. Строительство Большого дворца прервалось с кончиной императрицы в ноябре 1796 года. Спустя несколько месяцев, 7 апреля 1797 года, на Пасху, в Москве был коронован Павел I. Вскоре император посетил Царицыно, после чего был издан указ о прекращении работ. Грандиозная эпопея двадцатилетнего строительства оказалась незавершенной. Ансамбль, созданный двумя прославленными русскими зодчими, так и не был востребован по прямому назначению. Очень скоро в основном пустующие и быстро ветшающие дворцы и павильоны Царицына стали восприниматься романтически настроенными потомками как отечественные древности, свидетельства ушедшей эпохи. Руины их служили роскошными архитектурными декорациями на сцене разросшегося пейзажного парка. Эпоха блистательных, но не осуществившихся до конца замыслов в истории Царицына осталась позади.

Все материалы сайта защищены©. 2007 - 2013 г